16.02.2012 в 16:22
Пишет Namakemono:Фанфик: We wish you...
Название: We wish you...
Автор: Namakemono
Фэндом: Шерлок (BBC)
Персонажи: Шерлок/Джим
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш, Ангст, романтика
Предупреждения: OOC Шерлока
Размер: Мини
Описание: На фест сразу по двум чудесным заявкам Янчита. Джим Мориарти заявляется на Рождественский ужин к Холмсам, Шерлок из любопытства решает подыграть ему.
Спасибо всем, кто ждал, пока я это допишу.
Читать
Шерлок праздники не признавал, по крайней мере, категорически не признавал достойными собственного внимания. Тратить время на них казалось верхом глупости, однако мать его, которая была безупречного традиционного английского воспитания и являла собой образец твердости, настаивала на своем, так что Холмсы Рождество праздновали. Как положено, всей семьей – раз уж она решила, что хотя бы ужин в семейном кругу должен был иметь место, то он имел, даже не просто имел, скорее уж проистекал.
Что на ужин её мальчики явиться были обязаны, даже если у них имелись срочные дела, даже не обсуждалось. Отказов не принималось ни в какой форме – видимо, сказывался уже традиционный в некотором смысле для Британии матриархат последних десятков лет.
Так что миссис Холмс целомудренно поцеловала «своих мальчиков» по прибытии в лоб, по очереди заставив их склониться к ней, похлопала Майкрофта по животу, деликатно ничего не сказав и предпочитая не замечать усмешки младшего, потом поправила воротничок рубашки Шерлока и велела ему расчесать его чудесные волосы. Потом она посетовала, что «её мальчики» снова прибыли одни, будто у них никого так и нет, и строго велела в следующий раз «обязательно её познакомить». «Её мальчики» что-то невнятно пообещали и завели разговор о погоде.
Мистер Холмс пожал им обоим руки и, выдержав сперва благопристойную паузу, пока те раздевались и проходили в комнату, перевел беседу на тему политики. Майкрофт в меру оживился, Шерлок же одними губами сообщил миру, что ему скучно, и отправился в свою бывшую комнату за оставленными в прошлый раз книгами по криминалистике.
Когда до ужина оставалось полчаса, в дверь позвонили. Миссис Холмс сдержанно удивилась и отправилась открывать.
- Добрый вечер, - донеслось взволнованное из коридора. Майкрофт невольно сжал ручку кресла – он бы с удовольствием даже судорожно вцепился в неё, но манеры не позволяли. Шерлок же стремительно захлопнул увесистый том и поднялся на ноги - по спине пробежал холодок, стоило ему услышать знакомый голос. Этот чертовски знакомый, плясавший высокими нотами и дрожавший непередаваемыми интонациями голос в собственном доме под Рождество.
Он вышел в коридор - что-то подсказывало ему, что это был именно его гость.
- Здравствуй, Шерлок, - застенчиво улыбнулся ему с порога Джим Мориарти.
- Здравствуй, - медленно кивнул Шерлок, не сводя с него взгляда прозрачных широко расставленных глаз - судорожно сканировал, оценивая. Тот вел себя странно - абсолютно не так, как мог предположить детектив.
Джим и одет был странно - в какую-то темную дутую куртку, забрызганную внизу грязью, тот Джим, что любил строгие костюмы и выглядеть с иголочки, этот Джим был в светлых джинсах, ботинках с квадратными носами и низко надвинутой на лоб шапке с пестрым орнаментом. Все части его гардероба отчаянно противоречили друг другу, даже в том, что на ботинках была свежая глина из Лондона, а на куртке – такая же свежая, но из Кардиффа. Еще все свидетельствовало о том, что Мориарти был левшой, но те самые ботинки опровергали этот факт. Кстати - Шерлок был практически уверен в этом - шнурки были от тех самых кроссовок Бауэрса. Будь Шерлок сентиментален, он счел бы это милым, определенно.
- Шерлок, неужели ты позвал своего молодого человека? - сдержанно умилилась она.
- Да, - кивнул Джим.
- Нет, - мотнул головой Шерлок. - Да, - поправился он под огненным взглядом Мориарти - тот явно что-то задумал. Что-то такое, что, несомненно, могло скрасить рождественский ужин куда лучше и изобретательнее справочника по криминалистике. - Мы хотели сделать вам сюрприз, - он глядел на семью совершенно невозмутимо.
- Шерлок, милый, тогда, быть может, представишь нас?
- Джим, это мои родители и мой брат, Майкрофт. Мама, это Джим Мориарти, - непринужденно сообщил он.
- Джеймс, значит? – поинтересовалась она сдержанно.
- Я предпочитаю просто Джим, - осторожно сообщил тот.
- Чудесно, - улыбнулась хозяйка и, прошествовав к топтавшемуся на пороге Мориарти, от которого пока еще вкусно пахло улицей и веяло декабрем, запечатлела на его лбу тот же целомудренный, почти ритуальный поцелуй.
Родители были довольно прогрессивных взглядов - они признавали однополые отношения и верили в интернет.
Джим стянул неуверенным, явно продуманным до мелочей и отрепетированным жестом шапку, так что волосы его оказались встрепаны и порядком наэлектризованы, затем расстегнул куртку.
- Шерлок, ну помоги же Джеймсу раздеться, он твой гость.
- Он очень самостоятелен и никогда не позволяет помогать ему, - Холмс-младший с места не двинулся и остался пристально изучать "очень самостоятельного" – сокращать расстояние с противником казалось неразумным. Озадачивало все, даже тот факт, что игра будет вестись на его территории – зачем это было нужно Джиму, было неясно и потому заставляло невольно хмуриться, так что неприятная вертикальная морщинка залегала между его бровей.
Гость продолжал его удивлять - под курткой оказалась белая длинная футболка, очень обтягивающая, а те самые джинсы, которые и без того послужили тревожным сигналом, были пошло спущены ниже талии и держались на бедрах, так что ткань майки подчеркивала не только мышцы жилистой спины, которую тот не замедлил продемонстрировать, потянувшись вешать свою куртку и прогибаясь в пояснице, но и саму поясницу.
Шерлок невольно сглотнул - его пугало ощущение того, что он ничего не понимал. Джим был абсолютно нечитаем и явно дурачился, прикидываясь робким юнцом, поведшимся на эксцентричность гения, он зачем-то откровенно демонстрировал себя и пока ничем не выдавал своих намерений. Просто так такие вот Джимы в гости не ходят – такие, которые верят, что заклятые враги бывают не только в книжках, как и Шерлок. Все это приводило его в странное, подвешенное состояние - с одной стороны, это злило, а с другой... Холмс-младший просто варился в котле из сотен версий о целях и мотивах и с ужасом понимал, что это вызывало у него слабый, но очень странный физиологический отклик. Ну и спина Джима подливала масла в огонь.
- Джеймс… Джим, - поправилась миссис Холмс поспешно, - мой мальчик, вам стоит переодеться, - мягко продолжила она. - Шерлок, ты же одолжишь ему один из своих костюмов?
- Конечно, мама, - Шерлок прикрыл глаза, кивнув. Конечно одолжит, пусть прикроет уже свои позвонки, лопатки и поясницу. Обязательно, хоть сам его оденет. Конечно, а то не дело - не в духе Шерлока, он считал себя личностью цельной, которой многие глупости были чужды.
- Пойдем, Джим, - он взглянул в непроглядно черные смеявшиеся глаза человека напротив. Пожалуй, самого страшного и самого интересного человека из тех, что он знавал в последнее время.
- Если ты ищешь мои слабые места, то ты ищешь их не там, - констатировал Шерлок, закрывая за ними дверь собственной комнаты. Внутри было прохладно, и царил легкий сумрак – но свет они не торопились включать, замерев друг против друга и готовясь к диалогу. Впрочем, Джим явно большей частью полагался на собственную интуицию и эффект неожиданности, а потому вел себя куда раскованней.
- О нет, Шерлок, милый, мне просто захотелось провести этот вечер в теплом семейном кругу, - улыбнулся он, слегка обнажив зубы и встряхнув головой.
- Что ты здесь делаешь?
- Я? - Джим сцепил пальцы в замок над головой и медленно, глядя прямо в глаза Шерлоку, с наслаждением потянулся всем телом, разминая плечи. Майка, белевшая в рассеянном вечернем свете из окна, натянулась на груди и задралась, обнажая низ живота. - Кажется, собираюсь переодеваться.
Шерлок глядел в его глаза и понимал, что пропадает - крупные, темные, выделявшиеся на бледном лице, они притягивали взгляд куда сильнее всего остального, сильнее всяких глупых и пошлых способов привлечения внимания. Нет, конечно, он в гипноз не верил... ну или почти не верил.
Джим расцепил пальцы и стянул с себя кофту. Холмс демонстративно отвернулся и с показательным равнодушием открыл шкаф, потянув на себя дверцы широким жестом, извлек с полки брюки и, не оборачиваясь, кинул куда-то за спину, надеясь попасть острым металлическим язычком молнии куда-нибудь побольнее. Желание было мальчишески мелочным, но он терпеть не мог чувствовать себя неуверенно - Мориарти же вызывал у него это ощущение одним своим простым присутствием.
Затем он отыскал простую белую рубашку, вновь повернулся к стоявшему в одних расстегнутых штанах Джиму - Боже, будь тот в полотенце, это бы выглядело менее развратно - и кинул её, уже в руки. Все равно больно попасть пуговицами по лицу возможным не представлялось. Джим глядел на него с откровенной насмешкой, а затем, не разрывая горячившего обоим кровь своей неоднозначностью зрительного контакта, поднес ткань к лицу и осторожно втянул носом воздух.
- Чистая, - сообщил он.
- Конечно.
Джим передернул плечами и небрежно отшвырнул рубашку в сторону.
- Я хочу эту, - сообщил он, приближаясь, и улыбнулся совсем уже хищно, демонстрируя зубы и глядя слегка исподлобья, на лице его плясали сумрачные тени - то резче обозначая широкие скулы, то превращая глазницы в бездонные окончательно черные провалы. - Твою, - одними губами сообщил он и ловко расстегнул верхнюю пуговицу накрахмаленной рубашки детектива, до того любовно поправленную его благочестивой матушкой. Ему хотелось смеяться – детектив начинал теряться перед ним и отчаянно искал верную стратегию поведения, словно пытался возводить щиты, но Джим перешагивал через них сразу, как только те начинали подниматься. Ему хотелось смеяться, но он лишь тихонько насвистывал что-то, внимательно разглядывая меленькие пуговички, которые расстегивал одну за другой, одну за другой - размеренно, зная, что этот невозможный фрик, похожий на птицу, непременно, слышите, непременно прожигает его встрепанную макушку взглядом. Если чуть приподнять подбородок - это он тоже знал - то тот сразу же отвернется, делая вид, что занят изучением чего-то другого.
А еще он знал главное - что скука убивала Шерлока, и что все, что могло бы его удивить, приводило его в состояние, близкое к священному экстазу. Это казалось смешным и немножко - немножко, это Джим себе мог позволить, чтобы мыслить острее - немножко милым.
Мориарти не удержался и подул на светлую кожу в районе солнечного сплетения. Шерлок вздрогнул, едва заметно, но все же определенно вздрогнул, и тот, воспользовавшись его растерянностью, стянул рубашку с его худых плеч, слегка приподнявшись на цыпочки и соприкоснувшись с его грудью своей. Джим - о Боже, он ненавидел, когда его звали Джеймсом - мурлыкнул что-то себе под нос, почувствовав, как сильно и гулко у его милого не-совсем-аутиста билось сердце. Это было смешно - вот так крутить им.
Пожалуй, самой острой и сладкой фантазией Джима было как раз удачное манипулирование младшеньким Холмсом, у которого были такие скулы, что порежешься, и такие глаза, что замерзнешь.
Он накинул рубашку, согретую теплом чужого тела, себе на плечи и улыбнулся самой чистой и невинной из своих улыбок. Шерлок на него не глядел.
- Брюки тебе тоже мои отдать? - с едва уловимой (но Джим уловил, о, знали бы вы, _насколько_ хорошо он её уловил) хрипотцой как можно более невозмутимо поинтересовался тот.
- После ужина, - Джим отвернулся и принялся застегивать рубашку.
- Вот видишь, стоит человеку прилично одеться, как он тут же оказывается приятнейшим юношей, - сообщила миссис Холмс, глядя на вошедших. Её душу грела мысль о том, что теперь «её мальчиков» у неё стало целых трое.
Шерлок глядел прямо перед собой и о чем-то лихорадочно размышлял, Мориарти с нежностью глядел на слишком длинные рукава своей новой рубашки и старательно их подворачивал – в остальном она была разве что немного длинна, но на плечах сидела хорошо.
Ужин проходил... нет, отнюдь не в напряженном молчании.
Джим старательно накалывал на зубцы вилки светло-зеленые кочанчики брюссельской капусты, периодически поднимал голову и рассеянно улыбался миссис Холмс, отвечая что-то на её небольшие, аристократически милые вопросы. Она была очень, очень довольна, что её Шерлоку попался такой тихий и благожелательный молодой человек.
Шерлок неотрывно следил за ним взглядом и пытался перестать думать. Желательно вообще перестать. Потому как он сходил с ума: пока Джим не глядел на него, он успевал строил сотни теорий, моментально рассыпавшиеся кубиками, стоило лишь тому повернуться обратно к нему. Холмс-младший довольно равнодушно признал, что его безумно распаляла неизвестность и опасность. Ну и воспоминания несколькоминутной давности, что было наиболее странным - уж физиологии в таком голом её проявлении он от своего организма не ожидал. Это казалось подлым с его стороны, а быть обычным человеком - почему-то обидным. Так же горько и зло он обижался в детстве на Майка, когда тот читал его, как раскрытую книгу. Теперь же его настойчиво пытался прочесть совершенно другой человек.
Только он делал это с большим чувством, не пренебрежительно, а поглаживая кончиком ногтя переплет, вдыхая запах типографской краски и подушечками пальцев ощущая оттиск букв до малейших черточек. Ему всегда казалось глупым подобное, но он сравнивал с воспоминаниями детства и понимал пугающе отчетливо, что так было... хорошо. Правильно.
"Шер-лок", начинал Мориарти по слогам, но, тем не менее, настойчиво продвигаясь вперед.
"Шер-лок", беззвучно шевелил тот губами.
- Шерлок, передай мне соль, пожалуйста, - удивительно мягко попросил Майкрофт, перехватывая рассеянный взгляд брата. Он явно сидел, как на иголках.
Когда доели рождественскую индейку, Джим мальчишески привстал и вытянул шею, выискивая кость желания. Когда он заметил её, то радостно улыбнулся (Шерлок отметил, что улыбался Джим очень по-разному, и сейчас в его улыбке не было почти ничего хищного) и подцепил пальцами птичью косточку в форме игрека, затем протянул её детективу. Тот неуверенно взялся за второй конец.
Они на несколько секунд замерли, не пытаясь переломить её, балансируя на тонкой грани - оба прощупывали почву, установив прочный порочный зрительный контакт, выискивая малейшие детали в друг друге, пытаясь понять поведение друг друга. Тишина вокруг практически звенела от незримого напряжения.
Звякнула вилка Майкрофта о край тарелки, и Джим моргнул, мотнул головой, словно стряхивая оцепенение, нажал пальцами на косточку, потянул вниз и так радостно улыбнулся, застенчиво крутя в пальцах меньший кусочек, что Шерлок ему ни капельки не поверил - слишком уж темным огнем горели глаза напротив, ставшие практически непроглядно черными.
- Я тебе должен, - равнодушно пожал плечами Шерлок, глядя снизу вверх (непривычно снизу вверх) на перегнувшегося к нему через стол Джима. - Загадывай.
- Кажется, ты уже дал мне одно обещание, мне достаточно, - скромно улыбнулся ангел-Джим, еще более робкий, чем Джим из IT, хотя, казалось, что застенчивей и быть не могло. Улыбнулся и беззвучно добавил губами: "брюки", словно ненароком облизывая кончиком языка влажно блестевшие передние зубы. - Кстати, не покажешь, где у вас у... уборная? - мило запнулся Джим, а все сделали вид, будто ничего не слышали.
- Конечно, - он поднялся, чувствуя, что вот-вот состоится переход к эндшпилю, в котором, наконец, станут понятны преследуемые противником цели. А это было очень интересным вопросом.
- Так зачем ты здесь?
Джим стоял, прислонившись к прохладной стене в коридоре, и смотрел на него с откровенной насмешкой, опять, как положено, снизу вверх.
- Неужели оценить мою одежду? – продолжил Шерлок. Ирония не была его сильной стороной и вообще казалась неуместной, но больше ему сказать было просто нечего.
- Снять её с тебя, - Джим снова оскалился и угрожающе резко повёл плечами.
- Так пошло и прозаично? - Шерлок даже растерялся и почувствовал укол разочарования.
- Шерлок, сладкий, кому как не тебе знать, что желторотые юнцы большую часть суток мечтают о том, чтобы им дали, - Джим сделал шаг вперед, шаг мягкий, вкрадчивый, пытаясь поймать его взгляд - потому что тогда уж наверняка.
- У тебя плохие информаторы, раз уж они не смогли выяснить даже мой возраст правильно.
- О, они очень хороши, - жестко осклабился он, грубо перехватывая инициативу и вновь делая шаг вперед. - Настолько, что я знаю всё
- Зачем ты здесь? - Шерлок уже откровенно упрямился.
- У меня выдался свободный вечер. А еще, - он промурлыкал, сократив расстояние и уткнувшись лбом в изгиб его шеи, - у тебя уже давно стоит, - он словно невзначай скользнул рукой вниз.
- Это моё дело, - зло процедил тот.
- Может быть, ты не в курсе, но обычно это дело как минимум двоих людей.
- Меня это не интересует, - поморщился Шерлок, глядя поверх головы Мориарти. Встрепанной, волосы которой неожиданно хотелось пропустить между пальцев. Вообще, в этот вечер странные желания пугали его.
- Не понимаю я тебя, Шерли, - вздохнул тот и потянул его за лацканы пиджака на себя, вновь делая небольшой шаг назад, к стене. - У тебя есть безотказный братец, прожигающий тебе спину взглядами, есть безотказный верный Джонни-бой, есть безотказная малышка Молли, а ты все никак, - он сделал еще шаг назад и уперся лопатками в стену. - Или ждал меня? - выдохнул он практически в губы оцепеневшему послушному Холмсу, потянув того за шею и заставляя нагнуться к нему.
Шерлок же отстраненно подумал, что единственный в мире консультирующий преступник был удивительно похож на черта из его детской книжки - такой же встрепанный, с лихорадочно блестевшими темными глазами и, как гласила тогда подпись "порочный". Бесконечно порочный, буквально липкий, тягучий, как и его голос, вязко блестевший ядом - невозможно отмыться, да и не хочется. Хочется утонуть-задохнуться.
- Мнительности в тебе больше, чем ума, - Шерлок просто утверждал, так как в этом был абсолютно уверен, но это так... так гармонично дополняло не схему, а целую картинку по имени Джим, своевольно живую и объемную, что это казалось правильным.
- Сладкий, пойми, - тот взял его за плечи, лицо его был удивительно серьезным. - Никакой игры на равных и быть не может, пока мы не равны во всем.
- Мы и так не равны, - пожал тот плечами, насколько позволяли вцепившиеся в них пальцы.
- Сейчас сделаем немного ровнее, - прошептал он и потянул его за шею еще чуть сильнее, затем легонько лизнул в губы, так что детектив вздрогнул, потом переключил внимание на шею, долго сводившую его с ума - он просто не мог спокойно глядеть на острый кадык, ходивший вверх-вниз во время ужина.
Шерлок неуверенно принялся расстегивать его-свою рубашку, так неторопливо, будто еще пытался собрать мысли воедино, но банальная физиология явно начинала брать верх.
Джим не выдержал и засмеялся в голос, Холмс вздрогнул и было опустил руки, но Мориарти перехватил их, возвращая на место, да так и не отпустил. Не отпускал, пока тот боролся с пуговицами, пока тот стягивал с него рубашку, пока тот прижимал его плечи к стене узкими ладонями, пока осторожно проходился ими по ребрам и безымянным пальцем по животу. А потом заставил поднести к собственному лицу и облизал их, погружая в рот как можно глубже и скользя языком между пальцами, неотрывно глядя в это время своей переставшей сопротивляться жертве в глаза.
Мориарти тек, не как вода - как ртуть, обволакивая, собираясь отдельными концентрированными шариками вокруг, отравляя и завораживая, подставлялся под его руки и подавался всем телом вперед.
Как они стащили с него штаны, Шерлок не помнил.
Тот подвел его пальцы, так и продолжая руководить, словно ничего не смыслящим младенцем, к собственной пояснице, великодушно позволил им скользнуть вниз самостоятельно и перехватил робко замершими у ягодиц. Пальцы Шерлока очень нравились Мориарти, но вести их ему нравилось еще больше, настолько (только он вида не подавал, потому что вести так вести!), что он мог удовольствоваться одним этим. Потому что это было безмерно ярко в своей мимолетности.
Когда он заставил его надавить на мышцы, то в прозрачных глазах детектива появился какой-то забавный ужас. Шерлок вообще был очень, очень забавным. Настолько, что не надоедал ему уже в течение нескольких месяцев, что не удавалось, кажется, никому.
Это было очень странно - Холмс вроде бы доминировал, по крайней мере, чисто физически, но было такое ощущение, что имели именно его - вальяжно, по-хозяйски, как любимую игрушку. Имели прямо в душу.
Пальцы внутрь скользнули легко. Слишком легко. Шерлок смотрел на него с какой-то обидой и очень четким пониманием ситуации.
- Не грусти, малыш, - Джим отпустил его запястья и, придержав одной рукой за шею сзади, легонько потрепал его по щеке. - Тебе не удастся во всем быть единственным в мире, лучше понять это сразу.
Тот едва заметно сжал губы.
- Если ты сейчас уйдешь, я буду искренне восхищен, - серьезно признал Мориарти. А затем повел бедрами, вжимаясь ими в пах детектива, скользнул ладонями по бледной груди, лизнул кожу солнечного сплетения, чуть прогнувшись в спине. И посмотрел ему в глаза. Шерлок неумело подавил судорожный вздох, ненадолго зажмурился и бросился в омут с головой. Он впечатал его в стену, заставив приподнять в подбородок и глядеть ему в глаза, плохо слушавшимися руками расстегнул собственные, до ужаса мешавшие брюки.
Конечно, он смутно представлял, как все это должно было происходить, и действовал, в кои-то веки, положившись на интуицию. Хотя и сам Джим всячески ему помогал - он снова перехватил его ладони и соприкоснулся с его бедрами собственными, так что Шерлок едва слышно - о, у Джима был очень чуткий слух - зарычал и, судорожно приставив слегка влажную головку члена к отверстию, толкнулся внутрь.
Джим выдал восхитительную непередаваемую гамму звуков - и шипение оттого, что его трахали почти насухую, и низкий тягучий стон, и еще нечто странное, словно тот захлебнулся воздухом.
- Это чертовски мило, Шерли, - пробормотал он невнятно ему куда-то в плечо. - Осталось еще омелу найти и уснуть вместе в одной кроватке в Рождественскую ночь.
Холмс не ответил и продолжил рвано, немного лихорадочно-неумело двигаться. Он сходил с ума, сходил от того, как скакал голос Джима и как тот выгибался в его объятиях.
Но больше всего его сводила с ума абсолютная невозможность всей ситуации. И отсутствие мыслей в голове, совершенное, звеневшее пустотой.
Джим же откровенно был не в себе, подаваясь навстречу и бессознательно управляя Шерлоком во всех, всех его движениях. Тот кончил почти моментально.
- Желторотый юнец, - мурлыкнул Мориарти напоследок и снова лизнул покрасневшие, искусанные самим Шерлоком губы, а затем направил его безвольную руку к своему еще отчаянно стоявшему члену.
Но так и не поцеловал ни разу.
- Мне пора. Хотя знаешь, я бы поглядел на твои детские фотографии, - ухмыльнулся он, склонив голову набок и глядя в еще немного мутно-шальные и абсолютно потерянные глаза Шерлока. Затем развернулся на пятках и вышел на улицу, не потрудившись надеть свою куртку - она была слишком безликой, а Джим действительно любил хорошие костюмы.
Он довольно сунул руки в карманы длинных узких черных брюк.
Брюк Шерлока.
URL записиНазвание: We wish you...
Автор: Namakemono
Фэндом: Шерлок (BBC)
Персонажи: Шерлок/Джим
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш, Ангст, романтика
Предупреждения: OOC Шерлока
Размер: Мини
Описание: На фест сразу по двум чудесным заявкам Янчита. Джим Мориарти заявляется на Рождественский ужин к Холмсам, Шерлок из любопытства решает подыграть ему.
Спасибо всем, кто ждал, пока я это допишу.
Читать
Шерлок праздники не признавал, по крайней мере, категорически не признавал достойными собственного внимания. Тратить время на них казалось верхом глупости, однако мать его, которая была безупречного традиционного английского воспитания и являла собой образец твердости, настаивала на своем, так что Холмсы Рождество праздновали. Как положено, всей семьей – раз уж она решила, что хотя бы ужин в семейном кругу должен был иметь место, то он имел, даже не просто имел, скорее уж проистекал.
Что на ужин её мальчики явиться были обязаны, даже если у них имелись срочные дела, даже не обсуждалось. Отказов не принималось ни в какой форме – видимо, сказывался уже традиционный в некотором смысле для Британии матриархат последних десятков лет.
Так что миссис Холмс целомудренно поцеловала «своих мальчиков» по прибытии в лоб, по очереди заставив их склониться к ней, похлопала Майкрофта по животу, деликатно ничего не сказав и предпочитая не замечать усмешки младшего, потом поправила воротничок рубашки Шерлока и велела ему расчесать его чудесные волосы. Потом она посетовала, что «её мальчики» снова прибыли одни, будто у них никого так и нет, и строго велела в следующий раз «обязательно её познакомить». «Её мальчики» что-то невнятно пообещали и завели разговор о погоде.
Мистер Холмс пожал им обоим руки и, выдержав сперва благопристойную паузу, пока те раздевались и проходили в комнату, перевел беседу на тему политики. Майкрофт в меру оживился, Шерлок же одними губами сообщил миру, что ему скучно, и отправился в свою бывшую комнату за оставленными в прошлый раз книгами по криминалистике.
Когда до ужина оставалось полчаса, в дверь позвонили. Миссис Холмс сдержанно удивилась и отправилась открывать.
- Добрый вечер, - донеслось взволнованное из коридора. Майкрофт невольно сжал ручку кресла – он бы с удовольствием даже судорожно вцепился в неё, но манеры не позволяли. Шерлок же стремительно захлопнул увесистый том и поднялся на ноги - по спине пробежал холодок, стоило ему услышать знакомый голос. Этот чертовски знакомый, плясавший высокими нотами и дрожавший непередаваемыми интонациями голос в собственном доме под Рождество.
Он вышел в коридор - что-то подсказывало ему, что это был именно его гость.
- Здравствуй, Шерлок, - застенчиво улыбнулся ему с порога Джим Мориарти.
- Здравствуй, - медленно кивнул Шерлок, не сводя с него взгляда прозрачных широко расставленных глаз - судорожно сканировал, оценивая. Тот вел себя странно - абсолютно не так, как мог предположить детектив.
Джим и одет был странно - в какую-то темную дутую куртку, забрызганную внизу грязью, тот Джим, что любил строгие костюмы и выглядеть с иголочки, этот Джим был в светлых джинсах, ботинках с квадратными носами и низко надвинутой на лоб шапке с пестрым орнаментом. Все части его гардероба отчаянно противоречили друг другу, даже в том, что на ботинках была свежая глина из Лондона, а на куртке – такая же свежая, но из Кардиффа. Еще все свидетельствовало о том, что Мориарти был левшой, но те самые ботинки опровергали этот факт. Кстати - Шерлок был практически уверен в этом - шнурки были от тех самых кроссовок Бауэрса. Будь Шерлок сентиментален, он счел бы это милым, определенно.
- Шерлок, неужели ты позвал своего молодого человека? - сдержанно умилилась она.
- Да, - кивнул Джим.
- Нет, - мотнул головой Шерлок. - Да, - поправился он под огненным взглядом Мориарти - тот явно что-то задумал. Что-то такое, что, несомненно, могло скрасить рождественский ужин куда лучше и изобретательнее справочника по криминалистике. - Мы хотели сделать вам сюрприз, - он глядел на семью совершенно невозмутимо.
- Шерлок, милый, тогда, быть может, представишь нас?
- Джим, это мои родители и мой брат, Майкрофт. Мама, это Джим Мориарти, - непринужденно сообщил он.
- Джеймс, значит? – поинтересовалась она сдержанно.
- Я предпочитаю просто Джим, - осторожно сообщил тот.
- Чудесно, - улыбнулась хозяйка и, прошествовав к топтавшемуся на пороге Мориарти, от которого пока еще вкусно пахло улицей и веяло декабрем, запечатлела на его лбу тот же целомудренный, почти ритуальный поцелуй.
Родители были довольно прогрессивных взглядов - они признавали однополые отношения и верили в интернет.
Джим стянул неуверенным, явно продуманным до мелочей и отрепетированным жестом шапку, так что волосы его оказались встрепаны и порядком наэлектризованы, затем расстегнул куртку.
- Шерлок, ну помоги же Джеймсу раздеться, он твой гость.
- Он очень самостоятелен и никогда не позволяет помогать ему, - Холмс-младший с места не двинулся и остался пристально изучать "очень самостоятельного" – сокращать расстояние с противником казалось неразумным. Озадачивало все, даже тот факт, что игра будет вестись на его территории – зачем это было нужно Джиму, было неясно и потому заставляло невольно хмуриться, так что неприятная вертикальная морщинка залегала между его бровей.
Гость продолжал его удивлять - под курткой оказалась белая длинная футболка, очень обтягивающая, а те самые джинсы, которые и без того послужили тревожным сигналом, были пошло спущены ниже талии и держались на бедрах, так что ткань майки подчеркивала не только мышцы жилистой спины, которую тот не замедлил продемонстрировать, потянувшись вешать свою куртку и прогибаясь в пояснице, но и саму поясницу.
Шерлок невольно сглотнул - его пугало ощущение того, что он ничего не понимал. Джим был абсолютно нечитаем и явно дурачился, прикидываясь робким юнцом, поведшимся на эксцентричность гения, он зачем-то откровенно демонстрировал себя и пока ничем не выдавал своих намерений. Просто так такие вот Джимы в гости не ходят – такие, которые верят, что заклятые враги бывают не только в книжках, как и Шерлок. Все это приводило его в странное, подвешенное состояние - с одной стороны, это злило, а с другой... Холмс-младший просто варился в котле из сотен версий о целях и мотивах и с ужасом понимал, что это вызывало у него слабый, но очень странный физиологический отклик. Ну и спина Джима подливала масла в огонь.
- Джеймс… Джим, - поправилась миссис Холмс поспешно, - мой мальчик, вам стоит переодеться, - мягко продолжила она. - Шерлок, ты же одолжишь ему один из своих костюмов?
- Конечно, мама, - Шерлок прикрыл глаза, кивнув. Конечно одолжит, пусть прикроет уже свои позвонки, лопатки и поясницу. Обязательно, хоть сам его оденет. Конечно, а то не дело - не в духе Шерлока, он считал себя личностью цельной, которой многие глупости были чужды.
- Пойдем, Джим, - он взглянул в непроглядно черные смеявшиеся глаза человека напротив. Пожалуй, самого страшного и самого интересного человека из тех, что он знавал в последнее время.
- Если ты ищешь мои слабые места, то ты ищешь их не там, - констатировал Шерлок, закрывая за ними дверь собственной комнаты. Внутри было прохладно, и царил легкий сумрак – но свет они не торопились включать, замерев друг против друга и готовясь к диалогу. Впрочем, Джим явно большей частью полагался на собственную интуицию и эффект неожиданности, а потому вел себя куда раскованней.
- О нет, Шерлок, милый, мне просто захотелось провести этот вечер в теплом семейном кругу, - улыбнулся он, слегка обнажив зубы и встряхнув головой.
- Что ты здесь делаешь?
- Я? - Джим сцепил пальцы в замок над головой и медленно, глядя прямо в глаза Шерлоку, с наслаждением потянулся всем телом, разминая плечи. Майка, белевшая в рассеянном вечернем свете из окна, натянулась на груди и задралась, обнажая низ живота. - Кажется, собираюсь переодеваться.
Шерлок глядел в его глаза и понимал, что пропадает - крупные, темные, выделявшиеся на бледном лице, они притягивали взгляд куда сильнее всего остального, сильнее всяких глупых и пошлых способов привлечения внимания. Нет, конечно, он в гипноз не верил... ну или почти не верил.
Джим расцепил пальцы и стянул с себя кофту. Холмс демонстративно отвернулся и с показательным равнодушием открыл шкаф, потянув на себя дверцы широким жестом, извлек с полки брюки и, не оборачиваясь, кинул куда-то за спину, надеясь попасть острым металлическим язычком молнии куда-нибудь побольнее. Желание было мальчишески мелочным, но он терпеть не мог чувствовать себя неуверенно - Мориарти же вызывал у него это ощущение одним своим простым присутствием.
Затем он отыскал простую белую рубашку, вновь повернулся к стоявшему в одних расстегнутых штанах Джиму - Боже, будь тот в полотенце, это бы выглядело менее развратно - и кинул её, уже в руки. Все равно больно попасть пуговицами по лицу возможным не представлялось. Джим глядел на него с откровенной насмешкой, а затем, не разрывая горячившего обоим кровь своей неоднозначностью зрительного контакта, поднес ткань к лицу и осторожно втянул носом воздух.
- Чистая, - сообщил он.
- Конечно.
Джим передернул плечами и небрежно отшвырнул рубашку в сторону.
- Я хочу эту, - сообщил он, приближаясь, и улыбнулся совсем уже хищно, демонстрируя зубы и глядя слегка исподлобья, на лице его плясали сумрачные тени - то резче обозначая широкие скулы, то превращая глазницы в бездонные окончательно черные провалы. - Твою, - одними губами сообщил он и ловко расстегнул верхнюю пуговицу накрахмаленной рубашки детектива, до того любовно поправленную его благочестивой матушкой. Ему хотелось смеяться – детектив начинал теряться перед ним и отчаянно искал верную стратегию поведения, словно пытался возводить щиты, но Джим перешагивал через них сразу, как только те начинали подниматься. Ему хотелось смеяться, но он лишь тихонько насвистывал что-то, внимательно разглядывая меленькие пуговички, которые расстегивал одну за другой, одну за другой - размеренно, зная, что этот невозможный фрик, похожий на птицу, непременно, слышите, непременно прожигает его встрепанную макушку взглядом. Если чуть приподнять подбородок - это он тоже знал - то тот сразу же отвернется, делая вид, что занят изучением чего-то другого.
А еще он знал главное - что скука убивала Шерлока, и что все, что могло бы его удивить, приводило его в состояние, близкое к священному экстазу. Это казалось смешным и немножко - немножко, это Джим себе мог позволить, чтобы мыслить острее - немножко милым.
Мориарти не удержался и подул на светлую кожу в районе солнечного сплетения. Шерлок вздрогнул, едва заметно, но все же определенно вздрогнул, и тот, воспользовавшись его растерянностью, стянул рубашку с его худых плеч, слегка приподнявшись на цыпочки и соприкоснувшись с его грудью своей. Джим - о Боже, он ненавидел, когда его звали Джеймсом - мурлыкнул что-то себе под нос, почувствовав, как сильно и гулко у его милого не-совсем-аутиста билось сердце. Это было смешно - вот так крутить им.
Пожалуй, самой острой и сладкой фантазией Джима было как раз удачное манипулирование младшеньким Холмсом, у которого были такие скулы, что порежешься, и такие глаза, что замерзнешь.
Он накинул рубашку, согретую теплом чужого тела, себе на плечи и улыбнулся самой чистой и невинной из своих улыбок. Шерлок на него не глядел.
- Брюки тебе тоже мои отдать? - с едва уловимой (но Джим уловил, о, знали бы вы, _насколько_ хорошо он её уловил) хрипотцой как можно более невозмутимо поинтересовался тот.
- После ужина, - Джим отвернулся и принялся застегивать рубашку.
- Вот видишь, стоит человеку прилично одеться, как он тут же оказывается приятнейшим юношей, - сообщила миссис Холмс, глядя на вошедших. Её душу грела мысль о том, что теперь «её мальчиков» у неё стало целых трое.
Шерлок глядел прямо перед собой и о чем-то лихорадочно размышлял, Мориарти с нежностью глядел на слишком длинные рукава своей новой рубашки и старательно их подворачивал – в остальном она была разве что немного длинна, но на плечах сидела хорошо.
Ужин проходил... нет, отнюдь не в напряженном молчании.
Джим старательно накалывал на зубцы вилки светло-зеленые кочанчики брюссельской капусты, периодически поднимал голову и рассеянно улыбался миссис Холмс, отвечая что-то на её небольшие, аристократически милые вопросы. Она была очень, очень довольна, что её Шерлоку попался такой тихий и благожелательный молодой человек.
Шерлок неотрывно следил за ним взглядом и пытался перестать думать. Желательно вообще перестать. Потому как он сходил с ума: пока Джим не глядел на него, он успевал строил сотни теорий, моментально рассыпавшиеся кубиками, стоило лишь тому повернуться обратно к нему. Холмс-младший довольно равнодушно признал, что его безумно распаляла неизвестность и опасность. Ну и воспоминания несколькоминутной давности, что было наиболее странным - уж физиологии в таком голом её проявлении он от своего организма не ожидал. Это казалось подлым с его стороны, а быть обычным человеком - почему-то обидным. Так же горько и зло он обижался в детстве на Майка, когда тот читал его, как раскрытую книгу. Теперь же его настойчиво пытался прочесть совершенно другой человек.
Только он делал это с большим чувством, не пренебрежительно, а поглаживая кончиком ногтя переплет, вдыхая запах типографской краски и подушечками пальцев ощущая оттиск букв до малейших черточек. Ему всегда казалось глупым подобное, но он сравнивал с воспоминаниями детства и понимал пугающе отчетливо, что так было... хорошо. Правильно.
"Шер-лок", начинал Мориарти по слогам, но, тем не менее, настойчиво продвигаясь вперед.
"Шер-лок", беззвучно шевелил тот губами.
- Шерлок, передай мне соль, пожалуйста, - удивительно мягко попросил Майкрофт, перехватывая рассеянный взгляд брата. Он явно сидел, как на иголках.
Когда доели рождественскую индейку, Джим мальчишески привстал и вытянул шею, выискивая кость желания. Когда он заметил её, то радостно улыбнулся (Шерлок отметил, что улыбался Джим очень по-разному, и сейчас в его улыбке не было почти ничего хищного) и подцепил пальцами птичью косточку в форме игрека, затем протянул её детективу. Тот неуверенно взялся за второй конец.
Они на несколько секунд замерли, не пытаясь переломить её, балансируя на тонкой грани - оба прощупывали почву, установив прочный порочный зрительный контакт, выискивая малейшие детали в друг друге, пытаясь понять поведение друг друга. Тишина вокруг практически звенела от незримого напряжения.
Звякнула вилка Майкрофта о край тарелки, и Джим моргнул, мотнул головой, словно стряхивая оцепенение, нажал пальцами на косточку, потянул вниз и так радостно улыбнулся, застенчиво крутя в пальцах меньший кусочек, что Шерлок ему ни капельки не поверил - слишком уж темным огнем горели глаза напротив, ставшие практически непроглядно черными.
- Я тебе должен, - равнодушно пожал плечами Шерлок, глядя снизу вверх (непривычно снизу вверх) на перегнувшегося к нему через стол Джима. - Загадывай.
- Кажется, ты уже дал мне одно обещание, мне достаточно, - скромно улыбнулся ангел-Джим, еще более робкий, чем Джим из IT, хотя, казалось, что застенчивей и быть не могло. Улыбнулся и беззвучно добавил губами: "брюки", словно ненароком облизывая кончиком языка влажно блестевшие передние зубы. - Кстати, не покажешь, где у вас у... уборная? - мило запнулся Джим, а все сделали вид, будто ничего не слышали.
- Конечно, - он поднялся, чувствуя, что вот-вот состоится переход к эндшпилю, в котором, наконец, станут понятны преследуемые противником цели. А это было очень интересным вопросом.
- Так зачем ты здесь?
Джим стоял, прислонившись к прохладной стене в коридоре, и смотрел на него с откровенной насмешкой, опять, как положено, снизу вверх.
- Неужели оценить мою одежду? – продолжил Шерлок. Ирония не была его сильной стороной и вообще казалась неуместной, но больше ему сказать было просто нечего.
- Снять её с тебя, - Джим снова оскалился и угрожающе резко повёл плечами.
- Так пошло и прозаично? - Шерлок даже растерялся и почувствовал укол разочарования.
- Шерлок, сладкий, кому как не тебе знать, что желторотые юнцы большую часть суток мечтают о том, чтобы им дали, - Джим сделал шаг вперед, шаг мягкий, вкрадчивый, пытаясь поймать его взгляд - потому что тогда уж наверняка.
- У тебя плохие информаторы, раз уж они не смогли выяснить даже мой возраст правильно.
- О, они очень хороши, - жестко осклабился он, грубо перехватывая инициативу и вновь делая шаг вперед. - Настолько, что я знаю всё
- Зачем ты здесь? - Шерлок уже откровенно упрямился.
- У меня выдался свободный вечер. А еще, - он промурлыкал, сократив расстояние и уткнувшись лбом в изгиб его шеи, - у тебя уже давно стоит, - он словно невзначай скользнул рукой вниз.
- Это моё дело, - зло процедил тот.
- Может быть, ты не в курсе, но обычно это дело как минимум двоих людей.
- Меня это не интересует, - поморщился Шерлок, глядя поверх головы Мориарти. Встрепанной, волосы которой неожиданно хотелось пропустить между пальцев. Вообще, в этот вечер странные желания пугали его.
- Не понимаю я тебя, Шерли, - вздохнул тот и потянул его за лацканы пиджака на себя, вновь делая небольшой шаг назад, к стене. - У тебя есть безотказный братец, прожигающий тебе спину взглядами, есть безотказный верный Джонни-бой, есть безотказная малышка Молли, а ты все никак, - он сделал еще шаг назад и уперся лопатками в стену. - Или ждал меня? - выдохнул он практически в губы оцепеневшему послушному Холмсу, потянув того за шею и заставляя нагнуться к нему.
Шерлок же отстраненно подумал, что единственный в мире консультирующий преступник был удивительно похож на черта из его детской книжки - такой же встрепанный, с лихорадочно блестевшими темными глазами и, как гласила тогда подпись "порочный". Бесконечно порочный, буквально липкий, тягучий, как и его голос, вязко блестевший ядом - невозможно отмыться, да и не хочется. Хочется утонуть-задохнуться.
- Мнительности в тебе больше, чем ума, - Шерлок просто утверждал, так как в этом был абсолютно уверен, но это так... так гармонично дополняло не схему, а целую картинку по имени Джим, своевольно живую и объемную, что это казалось правильным.
- Сладкий, пойми, - тот взял его за плечи, лицо его был удивительно серьезным. - Никакой игры на равных и быть не может, пока мы не равны во всем.
- Мы и так не равны, - пожал тот плечами, насколько позволяли вцепившиеся в них пальцы.
- Сейчас сделаем немного ровнее, - прошептал он и потянул его за шею еще чуть сильнее, затем легонько лизнул в губы, так что детектив вздрогнул, потом переключил внимание на шею, долго сводившую его с ума - он просто не мог спокойно глядеть на острый кадык, ходивший вверх-вниз во время ужина.
Шерлок неуверенно принялся расстегивать его-свою рубашку, так неторопливо, будто еще пытался собрать мысли воедино, но банальная физиология явно начинала брать верх.
Джим не выдержал и засмеялся в голос, Холмс вздрогнул и было опустил руки, но Мориарти перехватил их, возвращая на место, да так и не отпустил. Не отпускал, пока тот боролся с пуговицами, пока тот стягивал с него рубашку, пока тот прижимал его плечи к стене узкими ладонями, пока осторожно проходился ими по ребрам и безымянным пальцем по животу. А потом заставил поднести к собственному лицу и облизал их, погружая в рот как можно глубже и скользя языком между пальцами, неотрывно глядя в это время своей переставшей сопротивляться жертве в глаза.
Мориарти тек, не как вода - как ртуть, обволакивая, собираясь отдельными концентрированными шариками вокруг, отравляя и завораживая, подставлялся под его руки и подавался всем телом вперед.
Как они стащили с него штаны, Шерлок не помнил.
Тот подвел его пальцы, так и продолжая руководить, словно ничего не смыслящим младенцем, к собственной пояснице, великодушно позволил им скользнуть вниз самостоятельно и перехватил робко замершими у ягодиц. Пальцы Шерлока очень нравились Мориарти, но вести их ему нравилось еще больше, настолько (только он вида не подавал, потому что вести так вести!), что он мог удовольствоваться одним этим. Потому что это было безмерно ярко в своей мимолетности.
Когда он заставил его надавить на мышцы, то в прозрачных глазах детектива появился какой-то забавный ужас. Шерлок вообще был очень, очень забавным. Настолько, что не надоедал ему уже в течение нескольких месяцев, что не удавалось, кажется, никому.
Это было очень странно - Холмс вроде бы доминировал, по крайней мере, чисто физически, но было такое ощущение, что имели именно его - вальяжно, по-хозяйски, как любимую игрушку. Имели прямо в душу.
Пальцы внутрь скользнули легко. Слишком легко. Шерлок смотрел на него с какой-то обидой и очень четким пониманием ситуации.
- Не грусти, малыш, - Джим отпустил его запястья и, придержав одной рукой за шею сзади, легонько потрепал его по щеке. - Тебе не удастся во всем быть единственным в мире, лучше понять это сразу.
Тот едва заметно сжал губы.
- Если ты сейчас уйдешь, я буду искренне восхищен, - серьезно признал Мориарти. А затем повел бедрами, вжимаясь ими в пах детектива, скользнул ладонями по бледной груди, лизнул кожу солнечного сплетения, чуть прогнувшись в спине. И посмотрел ему в глаза. Шерлок неумело подавил судорожный вздох, ненадолго зажмурился и бросился в омут с головой. Он впечатал его в стену, заставив приподнять в подбородок и глядеть ему в глаза, плохо слушавшимися руками расстегнул собственные, до ужаса мешавшие брюки.
Конечно, он смутно представлял, как все это должно было происходить, и действовал, в кои-то веки, положившись на интуицию. Хотя и сам Джим всячески ему помогал - он снова перехватил его ладони и соприкоснулся с его бедрами собственными, так что Шерлок едва слышно - о, у Джима был очень чуткий слух - зарычал и, судорожно приставив слегка влажную головку члена к отверстию, толкнулся внутрь.
Джим выдал восхитительную непередаваемую гамму звуков - и шипение оттого, что его трахали почти насухую, и низкий тягучий стон, и еще нечто странное, словно тот захлебнулся воздухом.
- Это чертовски мило, Шерли, - пробормотал он невнятно ему куда-то в плечо. - Осталось еще омелу найти и уснуть вместе в одной кроватке в Рождественскую ночь.
Холмс не ответил и продолжил рвано, немного лихорадочно-неумело двигаться. Он сходил с ума, сходил от того, как скакал голос Джима и как тот выгибался в его объятиях.
Но больше всего его сводила с ума абсолютная невозможность всей ситуации. И отсутствие мыслей в голове, совершенное, звеневшее пустотой.
Джим же откровенно был не в себе, подаваясь навстречу и бессознательно управляя Шерлоком во всех, всех его движениях. Тот кончил почти моментально.
- Желторотый юнец, - мурлыкнул Мориарти напоследок и снова лизнул покрасневшие, искусанные самим Шерлоком губы, а затем направил его безвольную руку к своему еще отчаянно стоявшему члену.
Но так и не поцеловал ни разу.
- Мне пора. Хотя знаешь, я бы поглядел на твои детские фотографии, - ухмыльнулся он, склонив голову набок и глядя в еще немного мутно-шальные и абсолютно потерянные глаза Шерлока. Затем развернулся на пятках и вышел на улицу, не потрудившись надеть свою куртку - она была слишком безликой, а Джим действительно любил хорошие костюмы.
Он довольно сунул руки в карманы длинных узких черных брюк.
Брюк Шерлока.
-
-
24.03.2012 в 03:04-
-
25.03.2012 в 20:02я считаю, что это лучший шериарти